В Церкви ли мы?

Мы в настоящее время, по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действиям Его Божественного о нас Промысла и общению человека с Богом, до того дошли, что можно сказать, почти вовсе удалились от истинно христианской жизни...

Преподобный Серафим Саровский

Сейчас у нас почему-то принято считать, что степень церковности или нецерковности человека легко можно определить по тому, знает ли он или нет, где, когда и кому нужно ставить свечи; где можно стоять в храме, а где нет; когда нужно креститься, а когда не нужно. А уж если кто-то кроме всего вышеозначенного еще и богослужебный устав «знает», то, очевидно, достоин наивысших похвал. Но действительно ли это так? Неужели, для того чтобы стать православным христианином достаточно всего лишь вызубрить церковный устав? Неужели православие, а значит и проповедь Христа, можно свести к нормам поведения или набору правил? А может быть, все-таки, знать правила Церкви и быть членом Церкви, быть православным христианином, — разные вещи? Тогда, возникает вопрос: «Что значит быть в Церкви?»

Оглашенные или верные?

В древности люди, приходившие в храм и участвовавшие в общецерковной молитве, делились на две категории — оглашенные и верные. Оглашенные — это некрещеные люди, которые, впрочем, готовились к принятию этого таинства. Как и верные (т. е. крещеные, действительные члены Церкви) они слушали Писания, проповеди, молились вместе с христианами, учились христианской жизни и благочестию, но в определенный момент богослужения, а именно перед началом Евхаристии (так называется богослужение во время, которого верные причащаются Тела и Крови Христовых), эти люди должны были покинуть храм. Они знали, как нужно себя вести, знали христианские молитвы, Писания, но членами Церкви Христовой они не были. Было нечто чего не доставало им — они не могли участвовать в таинствах Церкви. Как свидетельствует апостол Павел, Церковь — Тело Христово. И, потому, чтобы стать верным, во-первых, нужно принять крещение и миропомазание, т. е. вступить в Церковь. А, во-вторых, нужно стать причастником Тела Христова. Ибо Церковь — это богочеловеческий организм, и чтобы стать членом Церкви недостаточно слушать или знать нечто о Христе. Нужно стать с Ним, с Христом, единым целым. И потому, на вопрос: «В Церкви ли мы?», утвердительно можно ответить лишь в том случае, если Кровь Христова течет в нас. Вступление в Церковь можно сравнить с введением человека в высшее общество. Сначала новичка учат тому, как нужно вести себя в этом обществе, за столом и пр. И, лишь, когда усвоит он все эти правила и нормы поведения, его пускают к столу. Так и в Церкви, прежде чем допустить человека к Божественной Трапезе его учат тому, как себя за этой трапезой вести, и, главное, — зачем эта трапеза вообще нужна.

Зачем ходить в церковь?

Чтобы получить спасение? Но как, посредством чего, его получают? Просить о спасении в молитве? Но молиться можно в любом месте! Поставить свечу, затеплить лампаду? Но и это тоже можно сделать дома! Зачем же тогда, каждый воскресный день верные собираются в Церковь? Для того чтобы ответить на этот вопрос нужно, прежде всего, подумать над тем, зачем, вообще, Христос приходил на землю, зачем — основал Церковь, зачем — послал апостолов на проповедь?

Все мы прекрасно знаем, что еще со времен грехопадения прародителей наших Адама и Евы, род человеческий заражен грехом, и болезнь эта передается из поколения в поколение. И, чем дальше, тем больше и больше проказа греха покрывает сердца наши, и, нет такого человека, который не был бы болен грехом.

Исцелить нас пришел Христос. Но каким образом события, происходившие две тысячи лет тому назад, в Палестине, могут повлиять на мою жизнь сегодня? Каким образом я грешный могу получить тот дар, принять который сподобились апостолы Христовы?

Есть в современной медицине такая операция: человеку переливают его же собственную кровь. Ее пропускают через фильтры, очищают от вредных веществ насыщают необходимыми полезными компонентами и снова вливают человеку. Нечто подобное совершает с нами и Христос. Две тысячи лет тому назад Он воплотился, принял наше человечество. Очистив его от греха, проклятия и смерти, преобразив, Он подает нам его же в Таинстве причащения. И мы, причащаясь, получаем исцеление. Получаем возможность изменить, исправить свою жизнь. Исцелить свою человеческую природу. И, таким образом, получаем возможность спастись. Так, в Церкви и совершается спасение, посредством покаянного изменения сердца человеческого и общения Святых Христовых Таин.

Во время причастия храм перестает быть просто зданием, он становиться Небом на земле, а мы попадаем не на иную, не на новую, а ну ту самую тайную вечерю, которую совершил Христос со своими учениками. Мы входим в ту же сионскую горницу и становимся сопричастниками апостолов. Ибо не иная жертва приносится, не новое действо совершается, но к длящейся в вечности Евхаристии мы присоединяемся.

Там же, где нет причастия, нет и Церкви. И где нет Церкви — нет причастия, а значит и спасения. Представьте себе человека, у которого туго перетянут палец, что с ним случится? Сначала посинеет, а потом и отомрет. Тоже случается и с теми, кто не причащается, они постепенно превращаются в ходячие трупы. Потому-то и находятся вне Церкви и не имеют причастия раскольники, еретики, сектанты. Даже, когда совершают они хлебопреломление — не причащаются. Церковь — это живой богочеловеческий организм, к нему можно присоединиться, прираститься, войти в него, но нельзя его создать заново. Точно так же как нельзя потребовать от Христа, чтобы он вновь пришел на землю, вновь распялся, вновь совершил Тайную вечерю. Сектанты, имеющие основателями своих обществ не Христа, а людей, и не являются Церковью, и не имеют причастия. Однажды ушедшие из Церкви и лишившие себя возможности приобщаться Тела и Крови, не могут основать свою Церковь, ибо как могут дать то, чего сами не имеют, как могут ввести кого-то в Церковь, если сами находятся вне Ее!? Как могут приобщить Телу и Крови Христовым, если Телом (Церковью) не являются, и, Кровь Христова не течет в них!?

Но хуже всего — когда, некоторые из православных, уподобляясь сектантам, отлучают себя от причастия, а, следовательно, и от общения церковного.

Итак, знать наизусть даты церковных праздников, церковные обычаи и традиции, правила и уставы и не участвовать в Евхаристии — значит, всего лишь, оставаться у церковного порога, и быть все же вне Церкви.

Тогда возникает вопрос: «Как часто можно причащаться? Некоторые говорят достаточно раз в год, иные двенадцать раз, иные же, говорят, что нужно причащаться каждый день!?»

Апостольская традиция

Во-первых, сразу же можно сказать о том, что к ежедневному причащению подвигают нас все святые нашей Церкви, к тому же увещевают нас постановления Апостольские и Соборные. Лишь в последние времена, некоторые, воспротивившись общецерковной практике, и, уклонившись от учения церковного, стали учить «о вреде частого приобщения», повторяя нелепые бабьи басни.

Святой Иоанн Кронштадтский так писал о причастии: «Святые Дары заключают в себе великую силу, ибо они суть Тело и Кровь Господа Бога Слова Вседержителя Иисуса Христа, пресуществленные на литургии из хлеба и вина Духом Святым, поэтому они сами исправляют, исцеляют, освящают каждого, приступающего к великому таинству».

«Ты духовный отец их, не возбраняй приобщаться сказываю тебе: потому что благодать, даруемая нам приобщением, так велика, что как бы ни недостоин и как бы не грешен был человек, но лишь бы в смиренном токмо сознании всегреховности своей приступал к Господу, искупляющему всех нас, хотя бы от головы до ног покрытых язвами грехов, и будет очищаться, батюшка, благодатью Христовою, все белее и более светлеть, совсем просветлеет и спасется. Вот, батюшка, ты им духовный отец, и все это я тебе говорю, чтоб ты знал» — говорил св. Серафим Саровский («Всемирный светильник преподобный Серафим Саровский» стр. 43—44).

Только постоянное пребывание с Богом, через Тело и Кровь Его, спасает душу человека. Как невозможно телу прожить без пищи, так и душа погибает без постоянного питания от даров Божественной Евхаристии. Этому учил Господь, «Отче наш... Хлеб наш насущный подавай нам на всяк день. С прошением совмещено заповедание, возлагающее на христиан обязанность столь ныне упущенную ежедневного приобщения Святым Тайнам. Сказав на всяк день. Господь выразил этим, что без сего хлеба мы неспособны провести ниже одного дня в духовной жизни. Сказав днесь, выразил этим, что его должно вкушать ежедневно, что преподание его в протекший день недостаточно, если в текущий день не будет он преподан нам снова. Ежедневная нужда в нем требует, чтобы мы учащали это прошение и приносили его на всякое время: нет дня, в который бы не было необходимо для нас употреблением и причащением его утвердить сердце нашего внутреннего человека» (Св. Игнатий Брянчанинов, т. 4, стр. 248).

Этому же учили Святые Апостолы Христовы и поэтому первые христиане «постоянно пребывали в преломлении хлебов» (Деян. 2, 42) и когда совершалось Таинство Божественной Евхаристии, то все присутствующие на литургии, кроме оглашенных, приобщались Святы с Тайн. В этом есть глубочайший смысл Таинства — «чтобы рассеянных чад Божьих собрать во едино» (Ин. 11, 52), — Тело Христово, «...нас же всех, от единого Хлеба и Чаши причащающихся, соединить друг ко другу во единого Духа причастие...».

Святитель Иоанн Златоуст строго порицал тех. кто присутствовал на Божественной Литургии и не причащался: «И как позванный на пир бесчестит пригласившего, если сядет за трапезу и не приобщится ее, так и присутствующий на литургии бесчестит Божественную Трапезу, удаляясь от нее». Поэтому «в древности не участвовавший без причины в евхаристическом собрании отлучался от Церкви, как сам себя отсекший от органического единства Тела Христова, являемого в Литургии».

Кого же нам «должно слушать Бога или человеков»? Если Бога, то нам должно жить по Апостольскому учению, иначе как мы можем называться себя Церковью Апостольской. Если должно слушать Бога, то значит и Святых Его.

Св. Василий Великий учит, что «хорошо и приполезно каждый день приобщаться и принимать Св. Тело и Кровь Христову. Ибо кто сомневается, что непрестанно быть причастником жизни не что иное значит, как жить многообразно? Впрочем, пусть приобщается четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пятницу и в иные дни, если бывает память какого святого». (Творения св. Василия Вел., Серг. Лавра. 1901. ч. 6, стр. 186).

«Если наша жизнь в Господе, и Он говорит, что в Нем тот кто вкушает Тела и Крови Его, то желающему жизни, как не часто причащаться? Вам кто мешает ухитриться почаще приступать к Таинствам? — Только пустое поверье. У нас стали слова: «Со страхом Божьим и верою приступите» — пустой формой. Иерей Божий зовет, а никто не идет... и никто, притом, не замечает несообразности в сем несоответствии зову Божию... и на вечерю Божию», — писал св. Феофан Затворник.

«И так верно, что непостоянно причащающиеся, упускают все небесные и божественные блага. К тому же нарушают Заповеди Господни, как мы говорили раньше, и правила апостольские и Соборов, и всех святых, к которым мы обращались, и повинны, вплоть до отлучения от Церкви, которое установили Божественные Апостолы и Апостольский Собор. Они дали свободу и место дьяволу, откладывая Причастие, чтобы он ввергнул их в различные грехи и другие искушения, — говорит святитель Кирилл Александрийский, — удаляющие себя от Церкви и Причастия становятся врагами Божьими, а демонам — друзьями».

Почему же верующие стали отстраняться от Величайшего Таинства — того Таинства, которым должна жить Церковь?!

В результате нового «благочестия», основанного не на святоотеческом учении, а на бабьих баснях произошло «фактическое отлучение мiрян от причастия». Некоторыми были внедрены новшества о строгой подготовке к причастию, строгих исповедях, деление на «достойных» и «недостойных», всевозможные запугивания мiрян о «недостойности» частого причащения и т. д. Однако, «младостарцы» так и не замечают очевидного. Человек, считающий себя достойным причастия лишь после длительной, а иногда и непосильной подготовки, назначаемой «духовным» отцом, впадает в крайнюю степень гордости. Потому, что надеется не на милость Божию, а на свои «подвиги», которые на деле не приближают его к Богу, а напротив становятся стеной, преградой на пути человека к своему Творцу.

«Ранняя Церковь знала, что никто во всем творении не достоин своими духовными подвигами, своим «достоинством» приобщаться Телу и Крови Христовым, и что поэтому приготовление состоит не в подсчитывании и анализе своей «подготовленности», а в ответе любви на любовь» (Прот. Александр Шмеман).

«Что сделали люди с верою истинною, которую Христос принес с неба со всем учением Его, с таинствами богоучрежденными? Они исказили их до неузнаваемости, а некоторые отвергли их, а на место Его учения поставили свое измышление, как книжники и фарисеи» («Живой колос с духовной нивы». Св. Иоанн Кронштадтский, 1909 г. стр. 70).

Поэтому, тот, кто хочет называть себя православным христианином — должен ясно для себя представлять в Церкви ли он, или все еще блуждает около церковной ограды, а может быть и того хуже, поддавшись прелести дьявольской, воздвиг себя на вершину святости, на деле даже не переступив церковного порога? Не заставляет ли он голодать душу свою неделями и месяцами? Течет ли в нем кровь Христова? Причастен ли он Телу Христову — Церкви? Не отворачивается ли он от Евхаристической чаши во время возгласа священника: «Со страхом Божиим и верою приступите»? Не отвергает ли он тем самым Божественный дар Любви Христовой, и не становится ли, таким образом, богопротивником? Не превращается ли его исследования собственного недостоинства, в сочинение на тему «Почему я не в Церкви?» Действительно ли он старается изменить свою жизнь и избавиться от греха, или же, ссылаясь на собственное недостоинство, занимается всего-навсего лишь самооправданием?

Иеромонах Иннокентий (Ивлев)